ЧАСТЬ IV. СТРАННИК

Глава 1

В комнату ворвались монашки. Первой, размахивая одной рукой бластером, а другой прижимая к груди библию, вошла толстая настоятельница монастыря, преподобная Елизавета. За ней, нацелив на нас оружие, появились монахини.
- Распутница! Разве ты не обещала святой деве Марии, что ни один мужчина не посмеет коснуться твоей плоти, о женщина! Неужели ты не боишься гнева божьего? Блудное похотливое животное!!! - обличительный голос настоятельницы громыхал, подобно рёву гравитационных двигателей, - будешь сидеть в келье! Три года! И усердно молиться, - до тех пор, пока Господь не смилостивится над твоей так низко павшей душой!
Мою возлюбленную схватили и потащили её извивающееся голое тело к двери.
- Как тебя зовут, любимая? - что есть силы крикнул я. - Скажи!
- Агнетта... - послышался в ответ тихий, полный страдания голос
- Этого выкинуть за борт... в том же, в чём этот слуга дьявола пробрался в храм божий, - из оцепенения, в которое я впал, меня вывел всё тот же жестокий голос настоятельницы, - и сейчас же!
Пять внушительного вида монашек быстро схватили меня, оттащили на нижнюю палубу корабля и, напялив на меня скафандр, вытолкнули в переходной отсек, захлопнув люк.

Через несколько секунд открылись поочерёдно ещё два люка, куда я протиснулся, и моему взору предстала такая знакомая мне вечная картина космоса... Шагнув в пространство, я привычной рукой включил двигатели скафандра и, пошарив у себя за спиной, обнаружил... целый запасной баллон с живительным кисородом.
- Какая радость! - вскричал я, - видимо, какая-то сердобольная монахиня сжалилась и успела прицепить мне на ранец спасительный баллон.
"Да... несколько дней теперь смогу дышать, правда, есть и пить нечего, ну да ладно".
Звездолёт-монастырь быстро удалялся от меня и вскоре превратился в едва различимую точку, какой и был раньше.

Глава 2

Второй мой полёт в свободном пространстве длился долгие часы.
Унылое, чёрное, с блёстками звёзд, однообразие космоса угнетающе давило на психику. Я закрыл глаза, и в таком состоянии, плывя в межзвёздной среде, заснул.
Спал я, видимо, очень долго, и снился мне странный сон, как будто я лежу на спине в дивном саду пурпурных цветов, и каждый из них кивает мне головкой и вроде бы говорит: "Спи спокойно, странник, у нас тебе будет хорошо", и прикасается к рукавам скафандра.

Прикасались они сначала ласково, но потом вовсе изменили свой нрав, и из пурпурных с милыми васильковыми глазами цветочков стали превращаться в огромные надутые чёрные лопухи и стали теребить почему-то мой левый рукав ещё сильнее.
Я открыл глаза, и... о Боже! увидел перед собой седовласое лицо дремучего, умудрённого жизнью старца, заключённое в когда-то прозрачный, а теперь начинающий мутнеть шлем старого образца.
- Вставай! - послышался голос, - и пойдём скорее! Я очень спешу.
Я поглядел по сторонам и увидел, что нахожусь на небольшом астероиде, диаметром не более 10 км, превращённом в исследовательскую станцию, довольно хорошую, даже оборудованную приборами последних лет выпуска.
Старец помог мне подняться и отвёл меня к себе, внутрь каменной громады.

Пройдя через все люки и переодевшись, мы наконец уселись за стол в просторной верхней каюте станции, где он, тяжело вздохнув, взялся за сердце, и, переведя дух, сказал: "Как тебя зовут, гость мой?"
- Я Брэг Пойнт, - начал я и поведал ему вкратце историю своих злоключений.
- Из твоего рассказа я понял, что ты не бандит и человек вроде бы не очень плохой, - старец снова схватился за сердце и сказал: - Помоги мне лечь!
Он полежал минуть пять. Затем перевернулся на правый бок, и, подложив подушки себе под голову, продолжил:

- Слушай, странник. Дни мои сочтены, Я думал, что проживу ещё несколько месяцев и успею прилететь на старушку Землю, но не рассчитал своих сил: мне нужно поведать миру о своих открытиях, об этом должны знать все!
Он тяжело вздохнул и сказал:
- Видишь - на окне свёрток, там все труды моей одинокой жизни. И вообще, скажу тебе без ложной скромности, я - великий гений. Выслушай, если, конечно, поймёшь, я постараюсь как можно популярнее, - сущность своего главного открытия... Ты что-нибудь знаешь о строении вещества? - Я утвердительно кивнул. - Так вот, я создал теорию бесконечного строения мироздания. Я расскажу тебе об этом на примере строения фотона. Я обнаружил, что он имеет ячеистую структуру. А последняя состоит знаешь из чего? Из блиноподобных сверхскоплений галактик с отходящими от них жгутами.

Меня даже бросило в жар, - подумать только, старец действительно гений - сделать такое открытие! Я с уважением поглядел на его потёртое временем, изборождённое морщинами лицо.
Он продолжал:
- Жгуты состоят опять же из сверхскоплений, но они довольно тонки по сравнению с блиноподобными структурами. Следовательно, ячеистая структура представляет для нашего взгляда некий суперфотон! Для взгляда существ, живущих в супермакромире (наших соседей) - это всего лишь обычный фотон.
Учёный удовлетворённо вздохнул, морщины его разгладились.

- Слушай же дальше, Брэг Пойнт! Ячеистая структура имеет некоторую протяжённость в пространстве, в связи с тем, что фотон летит со скоростью света. Соответственно, поэтому он обладает свойствами и частицы, и волны. Хотя понятие волны уже устарело. Волна - это просто микроматерия, летящая с огромной скоростью, и в связи с этим несколько растянутая в пространстве. Основным визуальным доказательством такого строения фотона является его мощнейшее оптическое излучение, видимое, как известно, непосредственно. Тренированный человеческий глаз может заметить в полной темноте даже одиночный фотон. Естественно, мною также зафиксировано, кроме микрофотонного излучения, ещё множество излучений: рентгеновское, радиоизлучение, и т. д. Следовательно, мы живём в одиночном фотоне, летящем со скоростью света, и наш мир замкнут в нём. Фотон может сам по себе растягиваться или сжиматься, то есть пульсировать в полёте - этим, кстати, и объясняется эффект разбегания галактик. Другие элементарные частицы состоят из других видов микроматерии, в корне отличных от фотонного варианта, и их структура также бесконечна и вверх, и вниз, как и фотон... Поэтому наш мир представляет собой, по-простому, скопище различно устроенных матрёшек, бесконечно вложенных друг в друга.

Он вздохнул, и на лице его отобразилась гримаса боли, но проговорил:
- Понятие пространства в том виде, в каком оно существовало раньше, в корне неверно. Пространство и вакуум - это бесконечная материя. Пространство - это трёхмерная макро-протяжённость материи. Вакуум - это трёхмерная микро-протяжённость материи. А пустоты вообще не существует! То, чего нет, не может существовать, а понятия "пространство" и "вакуум" можно заменить понятием "материя". Всё это - только сплошная материя!
Вообще-то наша Вселенная в глобальном, бесконечном масштабе - четырёхмерна! Время - четвёртое и последнее измерение нашего мира. Хотя для нашего скопления галактик оно течёт во много, очень много раз медленнее, чем для нашего суперфотона.
И ещё: лично я не верю во всякие добавочные измерения. Природа, может быть, в начале своего становления и делала попытки пяти- и более мерных миров, но, видимо, естественным образом всё пришло к обычным трём измерениям и времени, то есть к четырёхмерности! И ещё!..

- Может быть, хватит, ведь Вы должны беречь себя, - я с жалостью посмотрел ему в глаза.
- Нет! - он, уже с трудом дыша, видимо, начинался острый сердечный приступ, быстро, скороговоркой, заговорил, - Я провёл много экспериментов и убедился, что прорвать стену неимоверно замкнутого суперфонона можно.
Чтобы прорвать эту стену, отгораживающую нас от остальных вселенных, нужно применить...
Что нужно применить, я так и не услышал. Седовласый старец тихо вздохнул, приподнялся на своём ложе и безжизненно обмяк.
Умершее тело безвестного гения растрогало меня до глубины души. Я долго стоял, с состраданием смотря на труп, наконец решительно надел шлем, взял свёрток и вышел из осиротевшей станции наружу.

Глава 3

В глубине станции, за многими дверьми, находился старый, но ещё крепкий с виду звездолёт архидревней конструкции.
Старинного вида каюты корабля были ужасно узкие, стены не излучали мягкого света, освещение было ещё на ранодных лампах.
Я, найдя на астероиде контейнеры с продуктами и ящики с кислородом, постепенно оттащил их на звездолёт и угрюмо-плотно поужинал, а может, и пообедал - на часы мне смотреть не хотелось, время навевало ужасную тоску.
А затем, устроившись поудобнее в кресле главного пилота, включил проекцию звёздной карты.
Да... занесло меня тогда довольно далеко - почти на самый край Галактики.

Но я, ничему не удивляясь, решительно плюнул в угол командирской рубки и рванул рычаги управления на себя.
Ракета жалобно пискнула, потом вздрогнула, немного поскрежетала, как старая акула, предвкушающая долгожданную рыбку, и сильным рывком вынесла себя в пространство. Настроив кибернетический мозг звездолёта на курс к самой ближайшей звезде, всё равно какой, мне очень хотелось почувствовать под ногами твёрдую, прочную землю, я грустно вздохнул, зевнул пару раз и пошёл спать в соседнюю каюту.

- Планета земного типа. Произвожу посадку на планету земного типа,- меня разбудил бесстрастный голос кибермозга.
- Производи, производи,- буркнул я и, перевернувшись на живот, заткнул уши пальцами и попытался заснуть снова, но мне это не удалось. Кибер опять монотонно бормотал одно и то же.
- О лиловая магнезия! - сорвалось суровое восклицание с моих губ. Старая перешница!
Я медленно поднялся с койки, посидел минут пять и пошёл в рубку.
С экрана внешнего обзора открывался безрадостный вид на унылую равнину серовато-бурого цвета. Звездолёт, раскинув укрепляющие штанги, крепко стоял на почве чужого мира.

Но, впрочем, лично мне он не казался чужим. Земля! Я восторженно вскрикнул, напялил скафандр и тут же кинулся к выходному люку.
Поверхность планеты приятно пружинила под ногами. Я, вдохновенно напевая бодренькие мотивчики, весело шагал вперёд.
Но моё игривое настроение мгновенно улетучилось, когда я увидел это... Да... оно стояло на ближайшем холме и махало руками.
- О Боже! Великая Вселенная! Какой ужас! - у меня вырвались стоны отвращения. Спустившись с унылой возвышенности, существо побежало по направлению к звездолёту.
Вид его был достоин изумления. Произнеся вслед за последними словамии несколько непристойных выражений, я крепко стиснул руками своё оружие и принял выжидательную позу.
Существо состояло только из рук, человеческих рук, которые всё время отчаянно жестикулировали и, переставляя поочереди сами себя, упорно бежали ко мне. Самое интересное, что они все росли из одного центра, расположенного в середине этого многорука.

Подбежав поближе, рукохват протянул мне, разжав одну руку, листок бумаги, где было написано на общегалактическом языке: "Рады приветствовать Вас на "Величайшей", самой прекрасной из всех планет. Вы попали туда, где разумные существа нашли самый лучший вид общественного устройства - наш строй. Этот симпатичный предстаитель класса "В" проводит Вас и покажет все преимущества нашего образа жизни".
Ну и ну... какой-то бред. Впрочем, интересно, пойду посмотрю,- я кивнул многоруку головой, давая понять, что согласен. Он каким-то образом это понял и, поманив меня бесчисленными пальцами, повёл вперёд.

Через некоторое время скучная равнина кончилась, и сразу открылись благодатные зелёные луга, поросшие высокой, с крупными синими цветами, травой. Среди нее я с ужасом заметил голые человеческие тела - мужские и женские - безрукие и безголовые. Они лениво ходили среди зелени, медленно переставляя ноги, иногда наклоняясь или становясь на колени среди травы.
Мрак... хо-хо, что же я увижу здесь ещё - головы, отдельно живущие от туловища? - Нет, только не это!
Но мои невесёлые соображения, к сожалению, подтвердились.

Вскоре, пройдя постбища туловищ, мы вышли на широкую дорогу, по сторонам которой редким рядом, на небольшихх холмиках, среди маленьких кустов росли человеческие головы.
Мои ноги пошатнулись.
Многорук, почувствовав это, бережно взял меня многочисленными сильными пальцами и понёс по шоссе. Пройдя шагов пятьсот, он остановился.
Дорога обрывалась большим холмом, на котором величаво покоилась чья-то огромных размеров голова.

- Подойди, сын мой,- поизнесла она, выслушай и приобщись к вершине разума,- высокопарные фразы сыпались из неё, как из бочки.
- Наше жизнеустройство - самое гуманное в мире. Ты сам, видимо, в этом убедился, пока шёл сюда.
- Да, конечно,- я решил во всём соглашаться с головой, так как сердце моё почуяло недоброе и меня совсем не прельщала перспектива быть разрубленным на отдельно живущие куски.
- Так вот, несколько тысячелетий назад, благодаря чудесному открытию, нам удалось научиться сохранять жизнеспособность отдельных частей человеческого тела. Наш вождь и учитель Прокло Кастрат помог направить гнев народа против угнетающего общества, и совершилась самая правильная и справедливая из всех революций. Революция, которая дала свободу всем нам. Благодаря этому наши руки, ни о чём не думая, заботятся о наших головах, ухаживают за ними, наши туловища пасутся на больших западных лугах и занимаются размножением, исчезла любовь, этот институт, который всё время отравлял жизнь человечеству, и наш мир обрёл долгожданное заслуженное блаженство.
Мы, существа классов А, Б и В - я принадлежу к классу А - гордимся нашим благоденствием.
А теперь, "В", проводи-ка пришельца в цилиндр всеобщей радости!

- Это что ещё такое? - я с опаской огляделся.
Многорук, попрощавщись с головой, повёл меня к видневшемуся невдалеке голубовато-синевато-лазурному цилиндру.
"Знакомый цвет",- пронеслось в мозгу, и внезапно я вспомнил: сине-лазурные! А-а-а! И, озираясь по сторонам, что было силы побежал.
Мой проводник пустился за мной вдогонку.

Глава 4

Рукохват уже совсем было настиг меня, когда я вспомнил, что нахожусь в скафандре, и включил ранцевые двигатели.
С удовольствием наблюдая, как многорук в гневе размахивает своими многочисленными кулаками, я поднимался вверх над планетой и, достигнув определённой высоты, полетел к видневшемуся вдалеке своему звездолёту.
Спешно закрыв люки и раздевшись, я бросился в рубку и включил двигатели. Устало вытер пот со лба и принялся тщательно расчитывать путь к ближайшей цивилизованной планете. Закончив дела, я впал в анабиоз.

Прошло восемь месяцев. Пробуждение было довольно лёгким, анабиотические ванны корабля ещё хорошо держали параметры. Я побрился, и, взяв тарелку салата, пошёл с ней в рубку, где, меланхолично жуя неудобоваримое кушанье, нажал на клавиши пульта.
Передо мной на экране появился всё закрывающий диск какой-то планеты, весь поросший дремучим лесом, перемежавшимся большими и малыми белого цвета озёрами.

- Неужели я ошибся в расчётах? Да нет, скорее всего кибермозгу давно пора на переплавку. Вот дряхлая скотина!
Так... куда ж меня теперь занесло? - произнеся эту злобную тираду, я порылся в звёздных каталогах, и, посовещавшись с гнусным старым идиотом, к своему немалому удивлению обнаружил, что передо мной знаменитая "Сперма", планета, где создали культ сексуальных извращений, популярный, хотя пока ещё подпольный центр совокуплений всех извращенцев со всей Галактики.

Место, где процветало повальное поклонение большому сперматозавру в образе идола гигантских размеров. Сперматозавры, коренное население, были на диво загадочными созданиями. Они мирно гуляли в девственных лесах Спермы, поедая молодые ветки юнала, дышали свежим воздухом и вели себя, вроде бы, как и полагается смирным травоядным животным, но вот раз в три месяца у них начинались брачные игры, которые, что примечательно, собирали в одно место большую часть сперматозавров со всей планеты. И здесь начиналось такое, что и вообразить себе трудно. Впрочем, читатель, наверное, знает об этом, помнится, одно время большими тиражами выходила популярная книжка Клиффорда Сарэла "Мир Спермы".

"Как бы мне не сесть на эти озёра, ужасно не люблю садиться на сперму, а садиться надо, в баках кончается запас топлива", - я с ожесточением вздохнул и перевёл звездолёт в режим автоматической посадки.
Звездолёт, ужасно скрипя, вошёл в атмосферу и вскоре застыл, как вкопанный, на поверхности удивительной планеты.
В скафандр я оболачаться не стал, атмосфера здесь была земного типа, и климат был очень тёплый, так что надел лишь лёгкий комбинезон и отправился в путь, взяв небольшой запас самого необходимого.
Пройдя совсем немного, метров триста густого, но с мягкими ветками оранжевого леса, я заметил на поляне семейку розовых сперматозавров. Подошёл поближе. Они меня заметили, и животное размером побольше остальных двух сказало на ломаном галактическом диалекте:

- Добрый день, вы, наверное, только что прилетели? Позвольте представиться - Нуй. А это - он показал на существо немного меньше его самого,- моя жена Руй.
- А я - их сынишка Буй,- пропищало третье животное.
"Какой интеллигентный сперматозавр",- подумал я.
- Ну что ж, меня зовут Брэг Пойнт. Я тут по случайности. Не подскажете, где тут ближайший город, где есть космодром?
- А у вас есть бумага? - неожиданно пропищал малыш Буй.
- А зачем тебе бумага? - удивился я.
- Сынок прав, дело в том, что ваша так называемая бумага - это наше излюбленное лакомство, к сожалению, очень редко приходится его вкушать - проговорила Руй, - если вы дадите нам немного бумаги,- хором пропищали сперматозавры,- мы доведём вас до города.
- Ну, хорошо, сейчас вернусь.
"Как бы они не съели труды великого учёного",- я проверил надёжность замка сейфа, где были спрятаны мировые открытия, и, прихватив с собой кучу грязных бумаг, валявшихся в контейнере мусоросборника, задраил входной люк и вернулся к моим знакомым.
Мы шли, оживлённо переговариваясь, мои собеседники оказались очень болтливы. Незаметно красный гигант Бетельгейзе стал клониться к закату и наконец зашёл за горы, тут же сменённый маленьким искуственным белым карликом, который еле светил.

Спустилась ночь.
- Ну что же,- раздался голос Нуя,- мы, пожалуй, ляжем спать. Советую вам забраться на какое-нибудь дерево и тоже попытаться заснуть.
- И будьте осторожны, говорят, недавно на Сперму прилетел корабль с самцами бездумных Р'Флугов, они очень сексуальны и опасны,- Руй покраснела всей своей розовой тушей и заботливо почесала лапой ухо малыша Буя.

- Спокойной ночи! - я вежливо поклонился и влез на дерево. Сумерки сгущались.
Сперматозавры, немного почесавшись и несколько раз громко зевнув, зарылись в землю и затихли.
Прошло около трёх часов, я клевал носом и зябко поёживался в тревожной полудрёме.

Вдруг сквозь мой сон в лесу стал слышаться тихий, но с каждой минутой становившийся всё громче, тоскливый звук: У-у-у! У-у-у!
- О, Господи! Да что же это такое! Я хочу спать! - возмущению моему не было предела.
Внизу, в кромешной тьме, раздавались нестройные возгласы и возбуждённое сопение.
Внезапно донёсся голос со страшнейшим акцентом:
- Эй, человьек! Слизай к нам... Хи-хи-хи!
"Ни за что!", - моё сердце стали сжимать лапы ужаса.
Дерево тем временем постепенно стало раскачиваться, и минут через пять свалилось, завалив меня листьями и ветками.
- У-у, У-у! - раздались нечеловеческие крики, и шесть омерзительного вида существ выволокли меня из-под ствола, где я безуспешно пытался спрятаться, и поволокли моё бедное многострадальное тело в неизвестном направлении.