Незнакомка оказалась
платным агентом. Эта коварная особа
(многие женщины, и не только земные -
удивительно коварные существа)
увезла меня... знаете куда? В Космос,
на орбиту Монтэ-Карло, на
таможенно-досмотровую станцию, и,
что самое кошмарное - в центральный
отдел госбезопасности,
расположенный здесь же...
Первое, что я увидел, когда очнулся,
было склонённое надо мной лицо
лейтенанта госбезопасности, он
внимательно всматривался в меня, и
увидя, что глаза мои открылись,
отошёл в сторону и уселся за стол,
взяв с него пачку сигарет. Немного
подумав, он с наслаждением закурил,
глубоко затянулся и включил
настольную лампу очень яркого
плазменого света, направив её
раструб на меня. Лучи светили так
сильно, что мне приходилось всё
время прищуриваться и жмуриться.
- Ну что, предатель, за
сколько серебренников продал
Родину? - гневно заорал лейтенант. -
Встать!
Я встал, недоумевая, руки мои были
скованы пластиковыми кандалами.
- Отвечай!
Я промолчал.
Сильнейший удар по голове прервал
на время допрос...
Очнувшись в сырой,
грязной камере предварительного
заключения, я обнаружил, что не
одинок: увидел в углу комнаты
сжавшегося в комочек маленького,
трясущегося от страха человека.
- Что будет, ой, что будет, - жалобно
причитая, говорил он, ни к кому не
обращаясь. - Я не виновен, не
виновен...
Но вскоре, видимо, заметив признаки
жизни в моём распростёртом теле,
вздрогнул и, присев передо мной на
корточки, начал говорить:
- Послушайте, а сколько меня будут
здесь держать, не знаете? - и, не
дожидаясь ответа, продолжал, - ну
зачем я только согласился зачем
согласился везти "Хруфу", я же
на обезьянах и так всегда хорошо
зарабатывал. Говорила мне жена:
Марчелло, не будь жадным! Святая
Мадонна, какой я дурак!
Он опять затрясся и, усевшись на
пол, стал плакать.
До меня дошло, что
Марчелло, это несчастное существо -
контрабандист и торговец летающими
обезьянами. Планета этих
удивительных обезьян была открыта
совсем недавно на краю нашей
Галактики у тусклой старой звезды
Таргед I, где многие контрабандисты
ловили и продавали летучих
созданий на Монтэ-Карло, Вероз 2 или
Цианею, там их дрессировали, и
местные жители выступали с ними во
многочисленных цирках.
Вообще, цирки в то время очень
размножились и были, пожалуй, самым
популярным зрелищем после
гвизороидального кино. Ещё бы, с
каждым новым полётом на
галактические окраины открывались
всё новые планеты, где в огромном
разнообразии жили невероятнейшие
создания. Поэтому ходить в цирк в то
время было большим удовольствием.
Так вот, дотошный Марчелло оказался
ловким и оборотистым малым. За год
он сколотил себе небольшой
капиталец, но жадность, как
говорится, его и сгубила.
Если бы он занимался
только обезьянами, так нет - он ещё в
больших количествах нелегально
ввозил на Монтэ-Карло страшный
наркотик - "Хруфу", очень
популярный среди элиты и ужасно
дорогой.
Где делали этот знаменитый
наркотик, никто не знал, хотя многие
полагали, что это козни космических
пиратов, этих отвратительных людей,
- да и нелюдей тоже - они были
сборищем подонков со всех планет
Галактики... Кроме них никто,
по-видимому, не знал место
расположения плантаций
"Хруфы".
Да... но я тогда думал совсем о
другом: что будет со мной, думал о
проклятом аппарате, который сидел в
моём мозгу и фиксировал всё вокруг.
"Подопытный кролик!" - я в гневе
встал и с трудом застучал по стене
пластиковыми кандалами, -
"Сволочи!" Потом свалился на
пол, и уже в который раз за эти дни
потерял сознание.
Меня разбудил шум. Издалека за тяжёлой дверью камеры слышались приглушенные выстрелы и чьи-то редкие душераздирающие крики. Марчелло вскочил и возбуждённо забегал взад-вперёд.
- Пираты! Ну, конечно же,
это пираты! Какое счастье! - в его
глазах стояли слёзы умиления.
- Да уж, для вас, может быть, и
счастье! - Я сердито пнул ногой
ржавую дверь.
- Не бойтесь, если это лохматый
Джордж или кто-либо из его друзей,
то мы спасены! Они ничего не сделают
вам, ручаюсь головой... - он замотал
головой, будто показывая, как будет
за меня ручаться.
Но вот, наконец-то, дверь со скрипом
отворилась, и к нам вошёл... кто бы вы
думали? - лейтенант. Весь
окровавленный, он с трудом стоял на
ногах, слабо сжимая рукой бластер.
- Ну что, предатель! Ты думал, что
избежишь расплаты? Ха-ха-ха, как бы
не так! - и он с неожиданной
твёрдостью навёл на меня воронёное
дуло страшного оружия.
Но тут тело лейтенанта
вздрогнуло, и мы увидели мощный луч
грейстефертской плазмы, который
буквально распилил пополам
несчастного, - последний с тихим
стоном тут же свалился на
решётчатый пол станции. В камеру,
широко улыбаясь, вошёл огромный
детина с лохматой шевелюрой и
весело заорал:
- Как я его!
- Джордж! Милый дружище! - Марчелло
бросился ему на шею. - Как я рад!
- А это кто? - Джордж нахмурился, - эй,
ты, не радуйся, что я спас тебе
жизнь, я могу в любой момент её
отнять, продырявив в тебе хорошую
дырку. Политический? - спросил он,
обращаясь к Марчелло.
- Да... - Марчелло дружелюбно
уставился на меня. - Я ручаюсь за
него головой.
- Я верю! - Джордж утомлённо зевнул, -
ладно, пошли на корабль, выпьем
немного плохого вина для бодрости...
Громыхая тяжёлыми кованными
сапогами, он широким шагом
направился в верхний отсек станции.
Выкинув трупы убитых в утилизатор,
пираты собрали "Хруфу",
конфискованную полицией, и вместе с
нами, включив двигатели
"Весёлого Роджера" (так
назывался их корабль), быстро
понеслись в неизвестном
направлении пространства.
Стол из настоящего
фарлазского дерева, стоящий в
центре главной рубки, был уставлен
разными яствами: большим
количеством тёмного плохого вина,
фруктами, мясом, удивительного
вкуса пирожными с недавно
ограбленного грузового корабля
одной кондитерског фирмы, и чем-то
ещё очень вкусным.
Выпив немного вина, я почему-то
быстро захмелел и с удивлением стал
наблюдать, что бандиты пьют его в
огромных количествах, прямо из
небольшихх бочонков, опрокидывая
их и подставляя тёмной струе свои
прожжённые и пропитые глотки.
Встав из-за стола, я
направился к соседнему, совсем
маленькому столику, за которым
собрались лохматый Джордж, мой
знакомый Марчелло и ещё двое -
отвратительного вида пираты, явно
неземляне.
Подойдя совсем близко, я заметил,
что Марчелло поманил меня пальцем.
Опершись о переборку, я взглянул на
пластик столика - на нём лежала
карта, вся испещрённая маршрутами
звездолётов.
- Ну что? Как настроение? - Джордж
обвёл присутствующих тяжёлым
взглядом. - Будем брать?
- Конечно! И команда вся согласна, -
Марчелло и те двое, глядя друг на
друга, наперебой засмеялись. - Хе-хе,
давненько у нас не было женщин...
- Что они задумали? Откуда в космосе
могут взяться женщины? - я в
волнении размышлял. - А если
действительно какой-нибудь корабль
со студентками или театр-варьете на
гастролях? Ну, не может быть -
женщины в космосе большая
редкость...
- Тебе нравятся монашки? -
из раздумий меня вывел сильный
голос лохматого Джорджа, - ох, и
повеселимся мы с ними скоро, - он
посмотрел на корабельный
хронометр, - через два часа будем
веселиться, ага.
Потом обвёл взглядом больших
чёрных глаз команду и заорал:
- Всех наверх! Монастырь будем брать
на абордаж!
Бедные женщины, какая унизительная
участь их ждёт, - я с грустью пошёл
за Марчелло и главарём бандитов в
кабину управления звездолётом.
Джордж опытной
мускулистой рукой переключил
несколько тумблеров, проверил
приборы и, выключив навигационные
огни, включил экраны внешнего
обзора, но тут рука его дрогнула: на
заднем маленьком экране,
стремительно приближаясь к
"Весёлому Роджеру" был виден
большой, серебристо-серого цвета,
корабль...
- О гнойный мурдахур! Джек-шалун!
Какая скотина! Девочек ему
захотелось - не будет тебе девочек!
Гнусная тварь, - Джордж злобно
затопал ногами по полу и заорал в
микрофон: - Все слушай мою команду!
Сейчас мы посчитаемся с
Джеком-шалуном и его уродами! Эта
гнусная скотина вознамерилась
отнять у нас законную добычу. Все по
местам, гравитационные пушки к бою!
Но тут стены звездолёта
содрогнулись, раздался сильный
удар и я, Джордж, Марчелло и вся
команда попадали со своих мест.
- Абордаж! Вот единственная
возможность бежать... - подумал я и
притворился, что сильно ушиб голову
при падении, схватился за неё
руками и начал громко стонать.
Впрочем, мог бы этого и не делать -
бандитам теперь было не до меня.
Они с воинственными криками,
размахивая бластерами и вопя
дурными голосами, бросились вниз
защищать входные люки.
Я же бросился наверх, к
спасательным капсулам. Но,
добравшись до верхней палубы,
обнаружил, что спасательные шлюпки
на "Весёлом Роджере"
отсутствуют. Да, ну и разозлился я
тогда и, помнится, пнул ногой первую
попавшуюся дверь. Она отворилась, и
открылась небольшая ниша, в которой
стоял унифицированный скафандр для
длительного пребывания в космосе.
Не раздумывая ни минуты, я
облачился в него, встал в нишу и
нажал рычаг выхода в пространство.
Переборки "Весёлого Роджера"
сомкнулись за моей спиной, и я
вылетел в космос. Внизу же тем
временем кипел ожесточённый бой
между пиратами.
Я включил ранцевые двигатели и стал
набирать скорость - и вовремя,
потому что на пиратских
звездолётах неожиданно решили
пострелять из гравитационных
пушек... Сквозь толстое "М"
стекло скафандра я чувствовал
гулкие толчки гравитации. На
кораблях - то на одном, то на другом
стали появляться зияющие пробоины,
из них высовывались пираты в
скафандрах и палили друг в друга.
"Пусть дерутся, - довольно
подумал я, - улечу подальше, в
тишину, там мне будет хорошо".
Вдруг раздался ужасающий
по силе взрыв - это бандитские
звездолёты взорвались, осветив
окрестности близлежащих звёзд, и
неожиданно придали моему телу
огромную скорость, километров так
500 в секунду. Летел я после этого
очень долго - несколько дней, и
совсем было отчаялся от страха,
голода и жажды, думая, что мой полёт
к свободе никогда не кончится, но
наконец далеко слева от себя увидел
чуть заметную точку.
"Звезда? Да что-то не похоже,
раньше её не было видно". И я
включил двигатели и быстро понёсся
в пространстве.
Через несколько часов точка, всё
разрастаясь в размерах, приобрела
очертания белого, стройных форм
космического корабля, всего
изрисованного ликами святых
угодников и крестами.
Это был тот самый
звездолёт-монастырь, женщин
которого и хотели обесчестить
соперничающие банды Джека и
Джорджа.
Подлетев совсем близко, я стал
искать входной люк, и вскоре найдя
его, нажал углубление звонка.
Только через полчаса в
наушниках моего шлема раздался
испуганный голос: "Кто там?"
- Это я, несчастный Брэг Пойнт, на
мой корабль напали бандиты, и мне
едва удалось спастись, впустите, у
меня кончается запас кислорода в
баллонах, и к тому же я несколько
дней ничего не ел и не пил, -
грустным и как можно более
благочестивым голосом жалобно
произнёс я.
- Но ты же мужчина! Мы не можем тебя
впустить! - женский голос
заволновался, - впрочем, обожди, я
собщу обо всём нашей
настоятельнице.
Прошло ещё полчаса, наконец люк
открылся, приглашая меня внутрь. Я с
облегчением вздохнул и прошёл
через второй люк, затем через
третий - здесь помещение подвергли
продувке - и вышел в небольшую
комнату, где увидел стройные
женские фигуры в скафандрах, с
бластерами в руках.
- Раздевайся! - услышал я властный
женский глос.
- Как, уже? - приказание изумило меня.
- Мы подвергнем тебя дезинфекции, ты
должен быть чистым перед лицом
Господа. Не забывай, куда ты попал,
это храм божий.
С этими словами монашки
проводили меня в другое помещение,
где закрыли дверь, впустив
несчастного странника в комнату,
похожую на ванну.
Я разделся: снял скафандр и,
озираясь, скинул одежду. Тут
помещение наполнилось лёгким
ветром, тепло приятно гладило кожу.
В углу комнаты появился фонтан
дезинфицирующей жидкости. Я
помылся в нём и подошёл к двери,
ожидая, что будет дальше.
Внезапно из стены рядом со входом
выдвинулась вешалка с новой
белоснежной одеждой.
Прекрасный костюм, облегающий тело,
был очень просто сшит и удобно
сидел.
Дверь отворилась, и опять
те же монашки в серебристых белых
монастырских платьях, уже без
скафандров, но с бластерами в руках,
повели меня по коридорам вверх, где
поселили, а скорее посадили в
небольшую, с салатовыми стенами
комнатку, оставив меня здесь
одного.
На столе моей каморки я обнаружил
библию в старинном переплёте и
поднос с завтраком. Там были: кувшин
с молоком, четверть сыра и
полбуханки чёрного хлеба. "Да,
питались они, конечно, неважно, ни
мяса, ни вина, наверное, не
потребляли". Тем не менее я
набросился на еду и быстро всё
уничтожил.
По прошествии некоторого времени я
ощутил потребность выйти по нужде.
В скафандре, где я пробыл несколько
дней, были для этого специальные
приспособления, а здесь...
Я постучал в дверь,
переговорное устройство ответило:
"Слушаю".
- Мне надо... это... выйти по нужде...
- Понятно. Сейчас вас проводят.
Дверь отворилась, и ко мне вошла
высокая молодая блондинка с
симпатичным курносым личиком,
твёрдо сжимающая в руках бластер.
- Пойдёмте, - произнесла она, пытаясь
придать своему нежному голоску
мужскую твёрдость. У неё это,
конечно, не получилось, и она
зарделась ярким румянцем.
Я, сложив руки за спиной, пошёл по
коридору, и, увидев справа близкую
дверь туалета, вошёл в него.
Помыв руки, я придал своему лицу
благочестивое выражение и вышел.
Она проводила меня уже
почти до самой моей двери, как
внезапно за своей спиной я услышал
её возглас и, обернувшись, увидел,
что она нечаянно споткнулась и,
упав, выронила бластер.
Я кинулся к ней и, взяв её тело
подмышки, поднял девушку. Она
сильно покраснела, стала часто
дышать, отчего её высокая пышная
грудь соблазнительно пришла в
движение.
Я нежно прижал блондинку к себе. Она
не сопротивлялась. Мы постояли так
несколько минут, и она сказала:
- Пусти меня...
Я, немного подумав, отпустил её
гибкое тело.
Она, глубоко вздохнув, подняла с
пола бластер и сказала:
- Иди в комнату.
Я вошёл, дверь за мной
закрылась. Хроно в углу каморки
показывало без четверти
двенадцать. Я длинно зевнул,
почесал живот и улёгся в кровать,
закрыв глаза и совсем уже собираясь
заснуть, как вдруг услышал шорох
открываемой двери, частое
прерывистое дыхание и увидел,
приоткрыв глаза, моего милого
сторожа - стройную блондинку.
Она поставила бластер у стены, и
тихо закрыв дверь, присела на край
моей кровать, возбуждённо дыша. Моё
сердце тревожно забилось.
Девушка пересела от края кровати на
середину, и я почувствовал сладкое
прикосновение чуть дрожащих
женских бёдер.
Я привстал, и, обняв её со спины за
чуть колыхающиеся податливые
груди, уткнулся лицом в её белые
пахучие волосы. Она шумно
вздохнула, и медленно повернув
голову, наградила меня долгим
поцелуем.
Я встал в кровати на колени и,
развернув её плечи к своему лицу,
стал нежно их целовать, спускаясь
спускаясь всё ниже и ниже.
Наконец тело моё
опустилось на пол, и я, обняв её
стройные ноги, запечатлел на них
добрую сотню поцелуев и стал
подниматься на этот раз вверх, что
привело девушку в величайшее
возбуждение, и она, обхватив моё
тело, с дикой страстью стала его
целовать.
Её ласковые, чуть влажные пухлые
губы, как лепестки только
начинающей распускаться молодой
розы, возбуждённо затрепетали.
Дрожащие тёплые нежные ручки,
лаская мою грудь, опустились вниз,
расстёгивая пуговицы моего нового
костюма.
Меня захлестнула волна
страсти. Подняв её платье вверх, я,
целуя нижнюю, такую многообещающую,
часть милого тела, осторожно снял
через её голову белоснежный
монастырский наряд, и, расстегнув
металлические застёжки лифчика,
уткнулся лицом в теперь такую
доступную, пахнущую молоком белую
грудь.
Она застонала. Я, прерывисто дыша,
осторожно и медленно раздвинул
ноги любимой. Желанная согнула их в
своих хрупких коленях, и я
приблизился сверху, поддерхивая
себя на руках и... вошёл в столь
желаемое соприкосновение с милым
женским телом.
Небесное наслаждение движением
двух тел породило ни с чем не не
сравнимое и непередаваемое
ощущение райского блаженства.
Но суровая проза жизни,
отвратительнейшая злая судьба,
прервали наше недолгое счастье. Мы
услышали за дверью чьи-то голоса, а
потом и стук, постепенно
усиливающийся.
Я хотел было вскочить и взять
бластер, чтобы защищаться, но
любимая, поняв, что всё кончено и
она, по-видимому, никогда больше не
увидит меня, так обхватила руками
моё тело, что я, оставив бесплодные
попытки освободиться, в ужасе
замер...
